Я часто приходил к деду. Возле его дома всегда стояли повозки, потом стали приезжать на машинах. Домик самый обычный. Но на кухне — деревянная кровать, в стене — железный круг, который помогал фиксировать конечности пострадавших с переломами.

Пальцами составлял сломанные кости, фиксировал, контролировал процесс. Сам делал целебную мазь, для которой, как я помню, настаивал почки тополя. В итоге все удачно срасталось. Обращались и с вывихами плеча, локтевого сустава, сложными переломами...

Дед Иван с женой и мамой Николая Александровича Натальей.

Но меня забрали в армию. После вернулся в училище. Женился — уже больше 50 лет вместе. Успел перед этим еще поработать на местной санстанции в Новогрудке. Сразу после медучилища, которое окончил с красным дипломом, поступил в Гродненский мединститут. До сих пор с благодарностью вспоминаю преподавателей Слонимского медучилища, его директора Юльяна Дембского, который вел у нас терапию. Старого, толкового хирурга Митропольского… Это учебное заведение давало очень хорошую теоретическую и практическую базу.

В то время мы жили на квартире в частном доме. Хозяин дома оформил жилище на мою жену и ее сестру. И мы решили остаться в Гродно. Сначала я работал в Гродненской областной больнице в отделении анестезиологии и реанимации. Потом меня уговорили перейти в патологоанатомическое отделение. Так что в этой науке я уже 45 лет.

Работа врача-патологоанатома — это прежде всего прижизненная диагностика. Почти каждый день мы подтверждаем или опровергаем диагнозы, поставленные врачами. Бывает, у пациента увеличились шейные лимфоузлы, и никто не знает почему. Кто-то думает, что это от больного зуба или горла, а оказывается, это лимфома — злокачественное заболевание лимфатического узла. Много диагностируем онкозаболеваний у молодых…

С нами живет наша старая, очень умная собака Рада. Любим хозяйничать. Сами красим, сами ремонтируем. Я вырос в деревне: умею и топор наточить, и пилу. Жена в цветах души не чает. А когда собираемся все вместе, всегда интересно и именитых родственников вспомнить, и послушать молодежь — наших детей и внуков, которые так же преданно служат медицине.

С Николаем Александровичем мы познакомились, когда вместе учились в Слонимском медучилище. Уже более полувека не перестаю восхищаться его человеколюбием, отношением к людям. Отец Николая умер, когда ему было 18 лет. Осталась одна мама. Помню, у нее был приступ холецистита и она разбила колено, а у мужа температура под сорок, но он шел за два километра, буквально полз, чтобы отвезти ее в больницу…

Много лет работая руководителем, он никогда не слушал сплетен — всегда имел свое мнение… Его поступки всегда для меня красноречивее и дороже любых подарков.

С детства чувствовала заботу и любовь отца, росла и знала, что тоже пойду в медицину, ведь еще ученицей начальных классов часто бывала у родителей на работе. Папа мне казался таким добрым волшебником, который смотрит в свой загадочный микроскоп и меняет чужие судьбы.

Отец очень много времени уделял мне, когда я была маленькой, детство у меня было счастливое. Помню, папа в шапке принес маленького хомячка на мой день рождения. Как же я прыгала от радости! На Новый год вместе наряжали огромную живую елку, а утром 1 января бежали с братом смотреть, что принес Дед Мороз. Потом папа катал нас на санках — все вместе ходили на горку…

Отношения с отцом у меня были, наверное, более доверительные, чем с мамой: отец мог бы быть отличным психологом — что бы ни случилось у меня в жизни, папа умеет все разрулить с помощью юмора и жизнелюбия.

Меня назвали в честь дедушки. Он очень остроумный человек, даст ответ на любой вопрос. Он для нас пример не только в профессии, но и в семье. Всю жизнь предан супруге, нашей бабушке, к советам которой всегда прислушивается и относится к ней очень трепетно. Хочется быть похожим на деда…

Благодаря дедушке я уже с детства знал, что пойду учиться в медицинский вуз. Дед всегда был для меня примером настоящего врача.

Помню, как в детстве он сажал меня на багажник и мы ехали в лесопарковую зону «Пышки». Однажды моя нога попала в спицы, открылось кровотечение. Я был в панике, а дедушка не растерялся, туго забинтовал ногу, и я успокоился. Меня тогда поразила та виртуозность, с которой дедушка справился с ситуацией.

Когда я был на 3-м курсе университета, частенько забегал к деду. Однажды в его кабинет зашли женщина и девушка со слезами на глазах: «Николай Александрович, если вы не поможете, значит не поможет никто…» Оказывается, девушке, которая должна была ехать в командировку в Китай, был поставлен диагноз «меланома», и ее отправили к дедушке за окончательным диагнозом. Дедушка изучил стекла, которые прислали из Минска, посмотрел на посетительниц, улыбнулся и сказал: «Успокойтесь, все у вас хорошо». Надо было видеть их счастливые лица! Тогда я понял, что хочу быть именно таким врачом, как мой дед…